Я наметил уже, но не буду говорить, а то там будут ждать этой даты или ещё что-нибудь случится. То есть не в больнице, и не в судорогах. Как бабушка-она встала в 8 утра, попила водички и в полдевятого ушла в мир иной. То есть спокойно умереть, без операций, без каких-либо проблем. И дома, в домашних условиях.

Самый идеальный врач-патологоанатом, потому что ему уже слишком поздно жаловаться.

За некоторые секреты стоит умереть.

Умирать рано: ещё не сконструирован тот забор, под которым стоило подохнуть.

Сообщи мне о своей смерти, а я сообщу о своей скорби.

Что это значит-обратиться в прах? Стану ли я пылью, ветром или дождем? Буду рассеян по земле?

Хризантемы весьма идут к белым тапочкам.

Надо восхищаться друг другом, говорить человеку, что он талантлив, прекрасен. Зачем экономить на взаимном восхищении? Ведь жизнь такая короткая, все мы кандидаты в мёртвые.

—Лучший способ бросить курить-это умереть!

—Мы плакали, но мы не понимали, почему плачем. Мы были в полном смятении и все ждали, когда вернется мама. Потом, три года спустя, отец просто женился на нашей экономке и сказал нам, чтобы мы звали ее мамой, потому что она наша новая мать. Это вызвало еще большее смятение, потому что было непонятно, куда девалась прежняя. Каждый боролся со своим горем как умел: кто-то стремился к незаурядному успеху в жизни, кто-то, наоборот, опускал руки. Это был маниакальный психоз и так мы боролись со своей б…
… показать весь текст …

—Если бы мне довелось, начать жизнь сначала, я бы ничего в ней не изменила. Не будем плакать, будем жить столько, сколько отпущено. С радостью!

Я думаю, что мой космический корабль знает, куда идти.

Если я однажды умру, я буду счастлив, потому что старался изо всех сил. Мой спорт позволил мне сделать так много, потому что это величайший вид спорта в мире. Всю жизнь я благодарю Бога. Моя семья была очень религиозной.

Режиссер Георгий Николаевич Данелия, с которым мы были очень близки, незадолго до кончины позвонил мне и сказал: «Я, наверное, буду скоро уходить». Я говорю: «Как это? Мы же договорились, что я и ты вместе должны уйти». Он говорит: «Я старше тебя на восемь лет. Но запомни: когда ты тоже пройдешь через ворота Святого Петра, я буду ждать тебя с правой стороны с двумя удочками».

—Я была совсем маленькой, но все равно мне почудилось, будто ребенок-это она. С тех пор я перестала её мучить. Мне кажется, после этого случая я стала быстро взрослеть. Нас отправили к бабушке, а потом отец сказал, что она умерла, но я все равно ждала, что она вернется, и мы никогда об этом не говорили, только раз видела, как плачет отец. Пока мы не подросли, жизнь у нас была очень строго регламентирована. Отец не любил, чтобы мы сидели без дела. Если нам не надо было готовить уроки, он находил для нас какую-нибудь работу по дому. Он считал, что мы всегда должны быть при деле и толково использовать время. В этом он был очень тверд. Требование «держать дух и тело в постоянной готовности» определенно повлияло на мой образ жизни, когда я выросла.

Я появился из уродства, убожества, ненависти, непризнания, непонимания, так я и уйду из этой жизни.

Я не хочу, чтобы люди говорили обо мне хорошо, когда я умру.

—Кто может ещё быть ближе матери? Ближе никого не будет. Никогда. Я почему-то, как показывает жизнь, в этом убеждён и уверен, что даже жена тебе не станет ближе, чем мать. И рвётся какая-то связь внутренняя, очень мощная. Боль никуда не уходит, она становится тупее. А все эти сказочки про время; то, что оно лечит. Нихера оно не лечит! Оно только калечит!

У меня произошло огромнейшее горе. У меня умер дорогой человек-любимая сестра. К сожалению, после этого моя жизнь, можно сказать, остановилась. До настоящего времени я все еще не оправился от того, что случилось 3 года назад. Я постоянно о ней думаю. Мне не совсем хорошо после всего, но жизнь идет дальше. Она навсегда останется в моем сердце.